Яркая эпоха Зенкова

    80–летний юбилей нашего университетского учителя Геннадия Степановича Зенкова мы, которых он до сих пор помнит и называет по именам (главный редактор «МСН» Александр Ким, зав. отделом политики Рина Приживойт, автор этих строк, другие сокурсники–литераторы, известные в творческих кругах), естественно, готовились отметить полноформатным материалом под нашей популярной рубрикой «Сто лиц».
    К сожалению, жизнь внесла свои изменения в наши планы: Геннадий Степанович приболел и не смог уделить корреспонденту “МСН” время, достаточное для обстоятельного, задушевного разговора, без которого, понятно, трудно обойтись в таком случае. Мы, правда, все же свиделись кратко у него в квартире (в знаменитом “профессорском доме” на Белинского). Зенков и его супруга Галина Федоровна приняли меня очень радушно. Жизнелюбия в них было хоть отбавляй, и это было не показным, а теплым дружеским вниманием к гостю, волею судьбы оказавшемуся более 30 лет назад в числе многих вузовских учеников Геннадия Степановича. Супруги точно и безошибочно доставали с книжных полок и являли мне самые значимые научные труды Зенкова, библиографию, публикации о нем в различных изданиях, отзывы выдающихся лингвистов о его вкладе в современную русистику...
    Все в рабочем кабинете хозяина дома говорило о том, что здесь живет крупный ученый: просторный письменный стол, добротное освещение и книги, книги, книги... Сам Геннадий Степанович был все такой же собранный, целеустремленный, с памятным мне со студенческой скамьи проницательным взглядом большого умницы, с притягательной аурой интеллигента, бескорыстно и до конца преданного любимому делу. Магия его увлеченной личности, столь очаровавшая нас в далекие 60–е на фрунзенском филфаке во время его лекций по языкознанию, осталась нетленной с годами. Учитель, конечно, в глубине щедрой души по праву согревался совершенством своего земного пути, венцом которого стал его большой вклад в науку. Это было достоинство человека, подчинившего всего себя Ее Величеству Науке и продолжающего служить ей верой и правдой. Чего это стоило, знал, пожалуй, только он сам, профессор, доктор филологии, подготовивший 9 кандидатов наук, в том числе по современному русскому языку, общему языкознанию, методике преподавания русского языка в кыргызской школе.
    — Конечно, — говорит Зенков, — моих ученых последователей было гораздо больше. Но, к сожалению, известные перемены в нашей жизни вынудили многих уйти из науки и как–то выживать в условиях рынка...
    “Жаль, — подумал я, — ведь это были ученики Зенкова — учителя от Бога. Такая наша общая потеря вряд ли восполнима, поскольку педагоги его дарования и размаха попросту уникальны”.
    Хорошо помню, как мы с нетерпением ждали его лекционных часов в Киргосуниверситете. Геннадий Степанович вставал за кафедру точно с началом занятий. Курс назывался “Введение в языкознание”. В Зенкове нас привлекало и потрясало все: внешняя элегантная аккуратность и подтянутость, фундаментальное знание предмета, эмоциональная и в то же время буквально математически точно выверенная речь, свободное владение сутью разных новейших языковедческих теорий, над которыми мы чуть ли не сутками безнадежно корпели в Чернышевке. Он зажигал нас своей научной и педагогической страстностью, как бы исподволь своим примером подвигая к предстоящим нам ярким свершениям. Надо сказать, скоро большая половина нашего курса подалась тогда в языковеды. По–разному сложились судьбы тех парней и девчат, со многими из них у меня утрачена теперь связь. Но вот хорошо знаю, например, что наша Милана Лазариди — темноглазая красавица и отличница — посвятила себя языкознанию, успешно защитила докторскую диссертацию...
    Зенковская научная, педагогическая школа в нашей стране, конечно, не случайное явление. “Учитель, воспитай ученика, чтоб было у кого потом учиться”, — сказал когда–то известный советский поэт Евгений Винокуров. Добавлю, что здесь, конечно, важны традиции, ибо каков учитель, таков и ученик. У Геннадия Степановича тут полный порядок.
    Судьба послала мне отдельные неординарные факты его биографии, которые во время встречи не без оттенка гордости предоставил сам Зенков. Вот оно! Основам его жизненных и научных университетов остается только позавидовать. В 1954 году, в возрасте 30 лет Геннадий Степанович в Институте языковедения АН СССР (Москва) защитил кандидатскую диссертацию под руководством профессора Сергея Ивановича Ожегова — легендарного автора “Словаря русского языка”, ставшего всюду настольной книгой. Вот у какого наставника был в учениках Зенков. Теперь он сам носит почетное звание “Заслуженный учитель КР”, имеет другие высокие знаки отличия на этом поприще.
    А тяга к лингвистике, русистике, смею полагать, в Зенкове проснулась в юные годы за рубежом, когда он был оторван от СССР. Родившись 28 августа 1924 года в городе Шара–Сумэ (Западный Китай), он в 1943 году окончил полный курс советской школы при Генконсульстве СССР в Урумчи, после чего выехал в Советский Союз. Работал слесарем на авиазаводе N 84 им.Чкалова в Ташкенте. Потом более двух лет (по июль 1946 года) проходил службу в составе действующей армии (теперь имеет награды — орден Отечественной войны II степени, медаль Жукова, медаль “Даўк”, почетный знак “Ветеран войны 1941–1945 гг.”).
    После демобилизации поступил на факультет русского языка и литературы Киргоспединститута им. Фрунзе, по окончании которого был оставлен в аспирантуре на кафедре русского языка. “С 1953 года, — пишет далее о себе Геннадий Степанович, — и по настоящее время работаю в Кыргызском государственном университете (ныне КНУ) на кафедре теории и практики русского языка”. Редкое постоянство! Должности за спиной, естественно, при этом самые разные: от старшего преподавателя до декана факультета русской филологии. Разработано им в общей сложности 10 лекционных курсов, выпущены в свет десятки публикаций.
    Чем больше я читал документы, тем яснее представлял себе всю значимость в современных научных кругах моего учителя, когда–то терпеливо вводившего в числе других и меня в тонкости языкознания. Считаю теперь своим долгом привести тут отдельные выдержки из прочитанного, ибо пересказ может оказаться неточным и не столь впечатляющим. Да и публикация о научном светиле требует от репортера научной же скрупулезности.
    Вот, например, книга “Кто есть кто в современной русистике” (Москва — Хельсинки, 1994). На стр. 103 после биографических сведений (главные из них я упомянул выше), названий этапных для мировой науки публикаций Зенкова во Фрунзе и Москве сказано: “...работает над монографией “Принципы организации словообразовательных элементов в систему и возможности ее описания”... Уже тогда, 10 лет назад, ученый упорно трудился над этой, по словам его жены, своей лебединой песней в современной науке.
    — Нынче, — сказала Галина Федоровна, — эта монография готова и мы ожидаем, что она вскоре выйдет в свет в Бишкеке при поддержке друзей и коллег.
    Дай Бог! Мы тоже присоединяемся к числу ожидающих — с пожеланием удачи и радости автору от долгожданной встречи со своей главной книгой.
    А вот еще кусочек из так называемого официального представления юбиляра: “Начав научную деятельность под руководством С.И.Ожегова, Г.Зенков проявил себя как самостоятельный, неординарно мыслящий ученый. Его путь ознаменован многими лингвистическими публикациями, участием в подготовке “Русской грамматики” 1980 г., выступлениями на многочисленных научных конференциях и симпозиумах, подготовкой аспирантов из нашей страны, ближнего и дальнего зарубежья.
    Научные исследования Г.С.Зенкова стали заметным этапом в развитии словообразовательной науки не только в русистике, но и в теоретическом языкознании в целом. Они получили широкое признание в нашей стране и за рубежом и вызвали множество заинтересованных откликов, среди которых нельзя не отметить отклик профессора А.Ф.Лосева — великого гуманиста, выдающегося философа и филолога двадцатого столетия. Прочитав книгу Зенкова, ...Лосев в письме благодарит автора “за возможность познакомиться с таким интересным трудом” и заключает: “И мне, и моим ученикам Ваш труд в течение долгого времени будет приносить существенную пользу в наших словообразовательных исследованиях”... Сегодня Геннадий Степанович Зенков — виднейший языковед–русист Кыргызской Республики, признанный специалист в области общего и сопоставительного языкознания, яркий и любимый многими учениками педагог... На высоком научно–методическом уровне он читает такие сложные и ответственные курсы, как “Введение в языкознание”, “История лингвистических учений”, “Актуальные вопросы русского словообразования”... а его монография “Вопросы теории словообразования” стала настольной книгой для студентов и преподавателей многих вузов”.
    И еще. Монография “Вопросы теории словообразования” (Фрунзе, 1969) включена в избранную библиографию капитальных научных трудов последних десятилетий — академическую “Русскую грамматику” (М.,1980) и в “Словообразовательный словарь русского языка” профессора А.Н. Тихонова (М.,1985).
    “Имя Г.С.Зенкова отмечено в ряду ученых страны, внесших вклад в разработку словообразовательной науки как особой отрасли языковедения (“Лингвистический энциклопедический словарь”. — М.,1990. — с.426).
    По словам польского дериватолога Л.Иохим–Кушликовой, словообразовательная концепция Г.С.Зенкова “...является интересной попыткой построения деривационной системы, опирающейся на иные теоретические предпосылки, нежели применявшиеся до сих пор, попыткой связать при помощи соответствующих функциональных единиц все уровни языка в единое целое”.
    Словом, “О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья век!”. Зенков, и в самом деле, на базе уже полученных в науке конкретных фактов выдвинул и обосновал новую общую концепцию словообразовательной системы, дал “конкретные примеры описания фрагментов этой системы” (по мнению профессора Г.Милославского).
    Вот так. Придя в этот грозный меняющийся мир в начале прошлого века, Зенков прошел огненные версты Великой Отечественной, пережил годы расцвета и упадка советской державы, во всеоружии жизненного и научного опыта вступил в новое тысячелетие с его углубляющейся у нас капитализацией и суверенизацией. Поистине яркая эпоха выпала на его долю, и он принял ее во всем глубоком разнообразии, осветил для нас чистым огнем щедрого мудрого сердца.
    P.S. Геннадий Степанович, конечно же, скромно хранит все эти документы только у себя — не дело большого ученого заниматься самопропагандой. Остается лишь поблагодарить его за любезную уступчивость столичному репортеру, оказавшемуся его давним знакомым и благодарно помнящему его филфаковские уроки. А в общем–то, все правильно, ибо ведь, как говорится, по жизни, народ должен знать своих героев. Спасибо, Геннадий Степанович, за науку, творческих вам озарений и открытий, крепкого здоровья и удачи!
    Александр Никитенко.
    Фото из семейного альбома Зенковых.

Адрес материала: //www.msn.kg/ru/news/7721/