Служба тотальной слежки в интересах одной Семьи

    Депутатская комиссия подложила “бомбу” под Службу национальной безопасности. Бомба пошипела, издала гнусное амбре, но не взорвалась
    Вчера Законодательное собрание закончило двухдневное обсуждение вопроса “О фактах нарушения конституционных прав депутатов ЗС ЖК” и приняло сугубо корректное постановление. Его судьбу решили всего два голоса.
    Как помнят наши читатели, 14—15 января в кабинетах нескольких депутатов ЗС были обнаружены подслушивающие устройства. Срочно создали депутатскую комиссию, которую обязали проверить причастность спецслужб к чрезвычайному происшествию, проанализировать собранные материалы и доложить выводы на заседании палаты.
    Основную справку зачитал член комиссии Алишер Абдимомунов. Он сообщил, что в процессе проверки отсеялись подозрения в адрес МВД, и “объектом внимания Комиссии и дальнейшего тщательного изучения” стала Служба национальной безопасности, точнее — Главное управление по борьбе с терроризмом (ГУБТ). Выяснилось следующее.
    За последние два года, с момента назначения Калыка Иманкулова председателем СНБ, штат этого управления вырос с 30 до 50 единиц, функции его значительно расширили, количество отделов увеличили с трех до шести. Кроме отделов по борьбе с политическим экстремизмом (в штате 10 офицеров) и религиозным экстремизмом (8), действуют отделы по средствам массовой информации (6), по вузам и учебным заведениям (4), по борьбе с массовыми беспорядками (10) и отделение по борьбе с терроризмом и анонимными проявлениями (4).
    “В названном Управлении в нарушение норм Конституции и законов Кыргызской Республики был заведен ряд оперативных разработок и контрольно–наблюдательных дел на депутатов Жогорку Кенеша Кыргызской Республики и руководителей Коалиции НПО и оппозиционных партий”, говорится в справке. Далее приводятся конкретные примеры дел с указанием фигурантов и присвоенных им кличек с докладными записками, отчетами, предусматриваемыми мерами за подписью офицеров, разрабатывающих каждый объект.
    Депутат ЗС Адахан Мадумаров получил имя “Историк”, дело заведено 26 марта 2002 года (сразу после аксыйских событий, как можно заметить. — Р. П.). “…О деструктивной деятельности объекта доложено руководству СНБ Кыргызской Республики докладной запиской № 2218/ГУБТ от 5.06.2002 года и отчетом от 07.06.2002 года. В отношении объекта планируется проведение активных оперативно–технических мероприятий (Мусабаев Таалай)”. Под копирку — дело “Марко Поло” (Омурбек Текебаев), с теми же датами и мерами, только подпись другая — “Садабаев М.”. Ишенбай Кадырбеков значится под именем “Градостроитель”, офицер — Д. Токтогонов. Исмаилу Исакову присвоено звание “Вояка”(Абдыкерим Исмаилов), Асан Бектуров — “Куремса”. “Совместно с Сузакским РОУСНБ по Джалал–Абадской области проводится работа по получению заявительных материалов о махинациях объекта для использования в наших интересах (СНБ) через возможности СМИ”. Абсамат Масалиев стал фигурантом контрольно–наблюдательного дела (КНД) “Ортодоксы”. Народного артиста СССР Дооронбека Садырбаева разжаловали в “Артиста”, дело Азимбека Бекназарова, в соответствии с его профессией, назвали “Юрист”. Три последних КНД вел один офицер — Б. Саткыналиев. Кольбай Мусаев курировал “Духовника” — тогда депутата ЗС, а теперь Омбудсмена (Акыйкатчы) КР Турсунбая Бакир уулу. “Борец” — депутат СНП Баяман Эркинбаев — был под контролем Абдикерима Исмаилова.
    “Дело групповой оперативной проверки “Заговорщики № 3015 (серьезный масштаб — счет идет на тысячи! — Р. П.) заведено 06.04.2001 года с окраской “массовые беспорядки” в отношении ряда лидеров политических партий, занимающихся активной деструктивной деятельностью. Саткыналиев Б.” “Дело “Гракх” № 3052, с окраской “публичные призывы к насильственному изменению Конституционного строя”, заведено 15.10.2001 года в отношении одного из активных членов ККПЧ (Кыргызский комитет по правам человека) Саткыналиев Б.” Надо полагать, “активный член” — это Рамазан Дырылдаев.
    “Плебей” — лидер Правозащитного движения Кыргызстана Турсунбек Акун. Окраска — “массовые беспорядки”. М. Мамырканов вел дело оперативной разработки “Горгона” в отношении руководителя Коалиции НПО Толекан Исмаиловой. Первичные материалы в отношении Коалиции НПО и “Бюро по правам человека и законности” (так в справке. — Р. П.) Натальи Абловой, оно носило название “Хамелеон”. “Кардинал” — явно Феликс Кулов. Окраска — “массовые беспорядки”, мотив — “незаконное участие в предпринимательской деятельности”, куратор — Э. Осконалиев. Был еще один “Юрист” — член партии “Ар–Намыс”, ныне проживающий в США. Может быть, Марсель Кулов, юрист по профессии? Дело вел оперуполномоченный А. Сулейманов. М. Мамырканов собирал первичные материалы для папки “Плебисцит” в отношении Рамазана Дырылдаева и Турсунбека Акуна, заведенной 22 марта 2002 года. М. Садабаев копил материалы на Дастана Сарыгулова, которого назвали “Дирижер”. Совместно с УСНБ по Таласской области интенсивно проверялись объект и его связи в плане деструктивной деятельности.
    Очевидно, что перечисленные дела — лишь видимая часть айсберга. Вероятно, не дремали и отделы, занимающиеся средствами массовой информации, студентами и преподавателями. Но на данном этапе времени депутатов интересовало лишь то, что может пролить свет на главную задачу — определить, кто установил “жучки” в кабинетах ЗС. Письменных указаний по этому поводу обнаружить, естественно, не удалось. “После принятия Постановления ЗС ЖК Кыргызской Республики о создании Комиссии в СНБ Кыргызской Республики поднялась паника. В срочном порядке начали уничтожаться все секретные документы ГУБТ, задания и сводки наружного наблюденияи оперативно–технических мероприятий по депутатскому корпусу. В то же время были поставлены на контроль все телефоны сотрудников ГУБТ на предмет утечки информации с их стороны. Руководил этим процессом уничтожения документов заместитель председателя СНБ Кыргызской Республики Мамытов Т. Б., который лично курирует работу по разработке дел в отношении депутатов ЗС ЖК Кыргызской Республики, Центра ОБСЕ в г. Бишкек, международных НПО, а также других дел, связанных с оппозицией”, гласит справка.
    Приводятся здесь и другие документы — информация начальника ГУБТ генерал–майора А. Джамалова на имя председателя СНБ Калыка Иманкулова “О ближайших планах и намерениях оппозиционных лидеров республики”. В записке фигурируют не только отечественные оппозиционеры, но и имена руководителей международных организаций, а также посольства ФРГ и США, ОБСЕ, НДИ. На эти цели требовались средства: генерал–майор Джамалов просил К. Иманкулова выделить 20000 сомов для “активизации агентурно–оперативных мероприятий по депутатам–оппозиционерам” по статье “особые расходы”. Резолюция председателя СНБ на рапорте: “Согласен. Деньги выделить ФИНО СНБ КР”. Никаких проблем, попросили — получили.
    “Деньги налогоплательщиков идут на борьбу с народными избранниками!” — возмущаются авторы справки. И высказывают мнение, что СНБ действовала не на свой страх и риск. Материалы о митингах, Курултае и действиях оппозиции регулярно направлялись в администрацию президента, стало быть, Аскар Акаевич владел информацией.
    “До известного случая и в настоящее время СНБ Кыргызской Республики продолжает заниматься тем же, — пишется далее. — После приведенных фактов есть ли у наших коллег сомнения, кто мог иметь отношение к установке подслушивающих аппаратов в кабинетах депутатов ЗС Жогорку Кенеша Кыргызской Республики? …Отдельные сотрудники СНБ КР под большим секретом рассказали нам, что председатель Иманкулов К. давал им жесткие указания добыть и начертить схемы расположения кабинетов депутатов–оппозиционеров, активно собирать на них компрометирующие материалы. Он же распоряжался подготовить сауну, технически оснастить видеокамерой и другой техникой, провести оперативную комбинацию с завлечением туда депутатов ЗС ЖК КР Мадумарова А., Текебаева О. с последующей их компрометацией. В Дубовом парке — в кафе, которое [как] СНБ считает, принадлежит одному из депутатов Жогорку Кенеша, также установлено и работает мощное подслушивающее устройство…”
    Как установили члены комиссии, в СНБ по инициативе К. Иманкулова “создано нелегальное подразделение”, занимающееся персональными заданиями председателя СНБ по оппозиционным силам…”. “…Подразделение выделено из структур СНБ…, нигде официально не зарегистрировано и занимается только депутатским корпусом и оппозиционно настроенными лицами и партиями”, его называют “эскадроном смерти”, в штате 7 офицеров. (К. Иманкулов сказал — о таком названии не слышал.)
    Справка большая — на 54 страницах, всю не процитируешь. Так что вернемся к основной цели. “…Идут споры о том, когда и в какое время была произведена установка подслушивающих устройств в здании Жогорку Кенеша. …В разговоре с нами источники из СНБ КР называют 2002–2003 годы, в период нахождения депутатов на летних каникулах, а эксперты полагают, что они были установлены не раньше мая 2001 года… Сотрудники из Оперативно–технического управления СНБ сожалеют, что установка ими была сделана капитальная: “комар носа не подточит” и что их просто “заложили” и сдали. Они же… заявляли, что это — надежные устройства, их специально сделали под антиквариат, чтобы в случае чего подумали на дилетантов, что сама закладка не должна была быть обнаруженной ни по запаху, ни по другим признакам”.
    Приватные разговоры к делу не пришьешь, нужно заключение следствия. Но Генпрокуратура не торопится. Так что вопрос остается открытым. В преамбуле постановления ЗС отмечено, что депутатская комиссия не получила доступа к необходимым документам, поэтому лишь “косвенно установила причастность Службы национальной безопасности” к “нарушению конституционных прав депутатов Законодательного собрания, установке подслушивающих устройств” и к нарушению основных прав и свобод человека.
    Председатель СНБ К. Иманкулов явился лишь на второе заседание, хотя заранее был предупрежден. На вопросы депутатов он отвечал предельно лаконично: справка основания под собой не имеет, депутатов не контролировали, дел не заводили. Все это с видом невинным, как у девочки перед первым причастием.
    Ну понятно. Депутаты сами себе подсунули “жучки”, сами сочинили дела и клички. И сами же, видимо, устроили убийственные условия работы в зале заседаний ЗС. О них рассказала член комиссии Алевтина Проненко, зачитав заключения государственных и независимых экспертов, проверявших уровни шума на рабочих местах депутатов при включенных микрофонах (превышение норм на 12, 16 и 24 децибела) и уровни громкости (превышение в 2,2 –5,2 раза при норме 60 дБ). Электроакустический анализ звука выявил “на фоне общего шума, воспринимаемого слухом в зале Законодательного собрания… звук высокой частоты, воспринимаемый только головным мозгом на уровне подсознания”. Это отчетливо слышимый шум в паузах между словами с наибольшей громкостью на частотах 80–260 Hz. Грубо говоря, ультразвук.
    Заключение экспертов: “Несмотря на то, что шум не превышает допустимого уровня по своей громкости в данном частотном диапазоне, он может негативно влиять на состояние здоровья при длительном воздействии на организм”. Источник шума специалисты не определили, сказали, нужна другая аппаратура. Но порекомендовали “лицам, постоянно находящимся в помещении, пройти осмотр у специалистов соответствующего профиля”.
    Проверить здоровье не мешает. Потому что “высококачественные излучения состаляют высокоэффективные функционально–технические основы, так называемые психотехнологии, составляющими частями которых являются различные модификации зомби–генераторов. Звук выявленной частоты крайне отрицательно воздействует на нервную и сердечно–сосудистую системы. При длительном облучении появляется головная боль, нарушается сон, повышается утомляемость, наблюдаются изменения в психике”.
    Наличие газов в кабинетах депутатов Департамент госэпиднадзора не определил, так как депутаты конкретно не назвали химические вещества, наличие которых в воздухе нужно было определить. И смех и грех!
    По другим разделам проверки информацию сообщили члены комиссии Алымбай Султанов, Марат Султанов, Николай Байло. А. Султанов сурово заявил, что дело о “жучках” раскрыто не будет. Правду можно будет узнать только после смены власти в Кыргызстане. Н. Байло пришел к выводу, что СНБ совершила массу нарушений законодательства и является “государством в государстве”. М. Султанов изучал блок вопросов по подслушивающим устройствам. Вывод однозначный: это не муляжи, а действующие устройства, предназначенные для записи разговорной речи в радиусе 8 метров. Работа не высокопрофессиональная, но вполне грамотная. Если бы в ЖК озаботились проверкой, то установить наличие “жучков” можно было бы во всех зафиксированных случаях, кроме кабинета Мадумарова, где устройство не создавало фона.
    Речь министра ВД Бакирдина Субанбекова была короткой, как песня соловья в январе: это не мы! Генпрокурор сослался на розданную депутатам справку, но озвучивать не стал, потому что следствие еще не закончено. Зам. председателя СНБ Т. Мамытов читал свою справку долго и упорно и умудрился ничего, кроме общих мест, не сообщить. Выучка!
    Депутаты, имеющие “подпольные клички” от СНБ, выступали резко и жестко. Д. Садырбаев и А. Мадумаров сообщили, что в минувшие выходные дни в их округах, где они встречались со своими избирателями, за ними, как и раньше, велось наблюдение. “Даже если мы едем на лошадях, за нами, как собаки, высунув язык, бегут сексоты”, — сказал последний. А Садырбаев просто предложил секретным сотрудникам СНБ не прятаться, а выйти вперед и слушать внимательно, чтобы в отчетах не перевирать информацию. И люди сами выдвинули вперед информатора СНБ. Дооронбек Садырбаевич высказался на заседании предельно откровенно: при СССР КГБ работал в интересах государства. А СНБ обслуживает интересы и бизнес одной–единственной семьи в государстве. Принципиальная разница.
    Исмаил Исаков предложил дополнить проект постановления ЗС шестью пунктами. Среди них просьба к президенту Кыргызской Республики об отстранении от занимаемых должностей: за установку подслушивающих устройств в кабинетах депутатов ЗС Б. Джанузакова; за осуществление прослушивания телефонов правительственной линии депутатов ЗС — К Иманкулова. Генеральной прокуратуре рекомендовалось возбудить в отношении Б. Джанузакова, К. Иманкулова уголовные дела за совершение преступлений, предусмотренных ч.2 статьи 36 УК КР (нарушение тайны переписки, телефонных разговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений), ч.3 статьи 304 (злоупотребление должностным положением). Однако после предупреждения М. Султанова о том, что до вынесения следствием своего решения депутаты не вправе принимать такое постановление, Исаков свои предложения быстро снял.
    В результате проголосовали за мягкий, как шоколад “Милки Вэй”, вариант. Доклад депутатской комиссии и информации председателя СНБ, министра МВД и генпрокурора принять к сведению, материалы депутатской комиссии передать в Генпрокуратуру для принятия законных мер. Создать постоянно действующую комиссию для осуществления контроля за деятельностью специально уполномоченных государственных органов КР по проведению оперативно–розыскной деятельности, а последним — обеспечить допуск постоянной комиссии ко всем необходимым материалам.
    Самый “строгий” пункт постановления: “В целях обеспечения законности обратиться к Президенту Кыргызской Республики об определении меры ответственности должностных лиц, допустивших нарушение норм международного и национального права, нарушение прав и свобод депутатов и других лиц”.
    Как дети, ей–Богу. А то непонятно, что ответит им гарант Конституции. То, что он всегда отвечает: “Я не имею права диктовать. Это прерогатива суда”.
    Пошумели, повозмущались. Пар ушел в свисток, результатов ноль. Если не считать результатом обнародования документов СНБ, добытых комиссией. Документы вопиющие, конечно. Но разве, положа руку на сердце, оппозиционные власти депутаты не догадывались, что компромат на них СНБ собирала, собирает и собирать будет. И не только на них — на любого гражданина страны. Тотальная слежка. “Уотергейт” по–кыргызски. Называть можно как угодно. И делается это во всех странах, только там малейшая утечка подобных фактов о работе спецслужб вызывает дикий скандал и увольнение всех, кто лопухнулся или проболтался. А у нас все рассосется без особых эксцессов. Потому что демократия в Кыргызстане специфическая — семейноакаевская.
    Рина Приживойт.

Адрес материала: //www.msn.kg/ru/news/6864/