Калыбек Мыкыев: Мне чертовски хочется рисовать…

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

29 мая 2002

ОБЩЕСТВО

    Хирургия и изобразительное искусство, казалось бы, словно два полюса, далеких друг от друга. С одной стороны — плоть и кровь, с другой — розово–сиреневый туман — акварель, пастель, живопись. Поэтому мы, наверное, и остолбенели, увидев после операции кисточку в руках хирурга детской больницы скорой медицинской помощи кандидата медицинских наук Калыбека Мыкыева.

    — Нервишки успокаиваете?
    — Операция прошла нормально. (Суеверный, как и все хирурги, Калыбек Мыкыевич стучит по столу.) Мне чертовски хочется временами рисовать! Потребность какая–то появляется взять кисть в руки.
    — Почему же вы тогда избрали своей профессией медицину? Желание оперировать тоже столь же велико?
    — Зачем же противопоставлять одно другому? И представьте себе, что желание такое у хирурга есть. Тем более что хирург должен быть всегда в форме, а значит — оперировать. Если он хотя бы месяц не брался за скальпель, то рука уже не та.
    А медициной “заболел” еще в детстве. Я вырос в горном селении, где весьма почитали людей в белых халатах. В нашем селе жил фельдшер. Он был незаменимым человеком, лечил и сельчан, и их животных. Я видел, как велик его авторитет. И, наверное, впитался в меня этот медицинский дух. Даже прививок не боялся. Мне всегда первому из класса делали уколы и ставили в пример другим. Я спал, как говорят, и видел себя врачом. И, естественно, после школы вопрос о том, куда податься, решился как бы сам собой. Конечно же — в медицинский. Хотя карандаш всегда носил с собой. И рисовал в любую свободную минуту.
    — Может, в вас умер великий художник? А вы тут, среди боли…
    — Я двадцать семь лет среди нее, не знаю практически, что такое суббота и воскресенье, и даже праздники. То ли по натуре я любитель экстремальных ситуаций, то ли профессия наложила свой отпечаток, но привык жить и принимать решения в каком–то ускоренном ритме. И изменить его уже не в моих силах. А главное — не хочу. Моя работа приносит мне радость. Кисточка тоже всегда при мне. И сердце рядом.
    — А выставку своих работ организовать не собирались?
    — Уже две прошли. Первый раз выставлялся в 1996 году в бывшем Доме дружбы с зарубежными странами. Помню, было очень много посетителей. Из–за чего сроки вернисажа даже продлили на неделю. Затем предстал на зрительский суд в Доме народного творчества. Ощущение счастья было не передать, когда я видел, с каким интересом горожане рассматривали мои работы, а уходя, сказали мне много добрых слов.
    — Вы сами–то бываете на изовыставках?
    — По возможности вырываюсь. Интерес, знаете ли, подгоняет. Еще во времена моего студенчества брат, ныне народный артист Тууганбай Абдиев, брал меня с собой на концерты, выставки, вечера. Знакомил с артистами, художниками.
    — Ваши работы в основном выполнены акварелью, пастелью, карандашом...
    — На холсты и масло не хватает денег. Это слишком дорогое для меня удовольствие.
    — А не пробовали продавать свои картины?
    — Даже в мыслях такого не было. Дарить — дарил. Для подземных переходов не рисовал и не буду. Хотя за некоторые работы предлагали хорошие деньги.
    — Но, как говорится в пословице, от трудов праведных не наживешь палат каменных.
    — Существует, помнится, и другая: деньги к деньгам. Будьте ближе к тем, кто умеет их зарабатывать. Может, и вы научитесь (смеется). Если, конечно, вами движет не зависть и ненависть.
    — А у вас есть богатые друзья?
    — Среди моих друзей бизнесменов–миллионеров нет. Зато они глубоко порядочные люди. А деньги — это просто средство, чтобы жить.
    — Что, на ваш взгляд, главное в искусстве?
    — Самое сложное и в искусстве, и в медицине — быть естественным. То есть искренним в жизни и чистым в душе.
    — Что вы рисуете чаще всего?
    — Горные пейзажи, портреты близких мне людей, коллег и пациентов. Но обязательно с натуры.
    — Калыбек Мыкыевич, чему вас научила жизнь?
    — Я — оптимист по натуре. Поскольку не вижу этому альтернативы. Люди моего склада хорошо знают, что мир может быть жестоким, печальным и трудным, а они тем не менее хотят его изменить. А вообще не надо концентрироваться на том, чего стоит каждый шаг. Не воспринимать дурное как норму. Когда повторяешь, что “все плохо”, “люди вокруг злые”, то все так и происходит, так и складывается. Когда же говоришь, что плохое проходит, а хорошее вечно, когда сам с уважением относишься к окружающим тебя, то выстраиваешь вокруг себя положительно заряженное поле, в которое попадают другие люди. Понял это благодаря моей медицине...
    Нина НИЧИПОРОВА.
    Фото Владимира ПИРОГОВА.