Используем ли шанс на возрождение?

Распечатать

Оставить комментарий

Посмотреть комментарии

20 мая 2003

ЭКОНОМИКА

    …Если мы в ближайшие годы не выведем нашу систему образования на мировой уровень и не обеспечим за счет этого прорыва в постиндустриальное общество, Кыргызстан надолго, если не навсегда, останется на обочине мировой цивилизации. Исторический шанс цивилизованного ренессанса для нашего древнего народа будет непоправимо упущен.
    А. Акаев.

    “Много” еще не значит “хорошо”
    Проблем у нашего общества, оказавшегося не по своей воле в пучине эпохи великих перемен, множество. И все же, думается, одна из наиболее на сегодняшний день серьезных и судьбоносных — проблема высшего образования. Без ее решения невозможен прогресс не только экономики в целом и всех ее без исключения отраслей, но и в социально–нравственном развитии общества.
    Понимаю, что в затрагиваемом вопросе много нюансов, и далеко не все разделяют эту точку зрения, но я на стороне тех кыргызстанцев, кто считает, что у нас излишне много высших учебных заведений. Как утверждает начальник учебно–методического управления Института переподготовки и повышения квалификации кадров К. Добаев, в республике действует 114 вузов, 92 из которых финансируется за счет госбюджета. В университетах, институтах, академиях, колледжах обучаются около 190 тысяч студентов, из них 82 процента овладевают знаниями и специальностями за свой счет. Среднегодовая плата за обучение колеблется от 25 долларов в некоторых заведениях юга республики до 1400 долларов в Американском университете.
    Убежден, что автоматическое превращение бывших пединститутов, в том числе и периферийных, в университеты, а техникумов, училищ и даже ПТУ в колледжи и институты — это фатальная ошибка, последствия которой, если не ощутимы сегодня, то непременно скажутся в более отдаленном будущем.
    Нелишне вспомнить, что в свое время Чинара Джакыпова лишилась кресла министра образования республики главным образом из–за того, что выступила против указа главы государства о создании новых вузов в Джалал–Абаде. Открытие их, доказывала министр, приведет к обесцениванию качества образования, сведет реформы в этой сфере к формальному увеличению числа вузов.
    Можно понять стремление местных властей и населения каждой области иметь собственный университет и несколько институтов. Но вопрос в том, существует ли в городе реальный материальный и кадровый потенциал, позволяющий поднять здесь образование на подлинно университетский уровень?
    Время оказалось сторонником Ч. Джакыповой. Сегодня ни для кого не секрет, в том числе и для руководства Министерства образования и культуры, что за годы образовательных реформ в республике расплодилось значительное число дутых вузов и их филиалов (особенно на периферии), которые только и делают, что дискредитируют авторитет высшего образования и обесценивают вузовский диплом, низводя его до категории малоценного свидетельства. Едва ли не повсеместно погоня за числом учебных заведений, количеством студентов и за финансами отодвинула на второй план качество обучения.
    Становится все очевиднее, что подавляющая часть дипломов о высшем образовании, выдаваемых вузами Кыргызстана, не признается в странах не только дальнего, но и ближнего зарубежья и зачастую не котируется даже в собственной республике. Примеров, когда новоиспеченные специалисты с дипломами кыргызстанских вузов безуспешно кочуют от фирмы к фирме, предлагая свои услуги, множество. Да и сами работники высшей школы признают, что, по самым осторожным прикидкам, половина вузов страны берет со студентов деньги за диплом, не обеспеченный должным “золотым запасом” знаний и навыков у того, кто им обладает. Да и может ли быть иначе, если учесть, что в преподавателей рыночных дисциплин срочно переквалифицировались вчерашние преподаватели научного коммунизма, марксистско–ленинской философии, политэкономии социализма, истории КПСС, исторического материализма, а также то, что адаптированные к нашим реалиям программы обучения имеются далеко не во всех учебных заведениях. И так ли крамольно и беспочвенно тут предположение, что качество подготовки специалистов в массе своей скоропалительно созданных университетов и институтов остается весьма спорным.
    В настоящее время более 80 процентов студентов вузов Кыргызстана вынуждены платить (и порой немало) за стремление получить документ о высшем образовании. Из года в год квоты так называемых бюджетников сокращаются, а по таким престижным специальностям, как экономика, юриспруденция, госуправление, международные отношения, менеджмент и маркетинг, вообще приближаются к нулю.
    О том, что практически все вузы республики содержатся главным образом за счет не бюджетных средств, а взносов контрактников, говорит хотя бы то, что даже в Национальном университете им. Ж. Баласагына заработная плата из контрактных поступлений едва ли не в полтора раза превосходит бюджетную.
    Не надеясь на государство, которое с превеликим напряжением изыскивает средства на мизерные зарплаты профессорско–преподавательскому составу и жалкие стипендии студентам, ректораты шаг за шагом ужимают права охотников за знаниями, заставляя их платить едва ли не за все и про все. Редкие проверки комиссий МО и К и фискальных органов показывают, что самодеятельность, никем не сдерживаемая и не контролируемая, тут полнейшая. Число платных услуг и их стоимость зависят лишь от фантазии и “смелости” руководства вуза. В некоторых учебных заведениях заставляют юношу, обдумывающего житье, раскошеливаться, когда он и студентом–то еще не стал, — за прием от него документов, за их оформление, за бланки приемной комиссии, за зачетный листок, за пропуск в здание вуза. Логика тут проста. Никто из абитуриентов или их родителей не станет выяснять, насколько все эти поборы законны и обоснованны. Четкого же регламента, перечня бесплатных и платных услуг и тарифа на них ни в одном учебном заведении не сыщешь.
    Десятикратный рост числа вузов в Кыргызстане за последние 12 лет служит лучшей иллюстрацией одного из основных законов рынка: коли есть спрос, будет и предложение. В то же время сегодняшняя готовность многих тысяч юношей и девушек платить немалые деньги за сомнительного качества образование говорит о том, что связывают они свое будущее и свой профессиональный рост не с уровнем полученных знаний и навыков, а лишь с наличием дипломных корочек.(Об этом же свидетельствуют и низкая посещаемость студентами занятий, и самоустановка значительного числа будущих дипломированных специалистов на низший предел знаний — на троечку).

    Где офицеры и сержанты индустрии?
    Выступая на республиканском совещании по вопросам высшего профессионального образования 26 апреля этого года, глава государства определил три ключевые задачи, которые, на его взгляд, способны вывести Кыргызстан на траекторию современного общемирового развития и решение которых напрямую зависит от системы высшего образования. Первая — формирование массовой информационной культуры, создание в республике информационного общества. Вторая — подготовка инженерных кадров. Третья — формирование инновационной культуры.
    Говоря о подготовке инженерных кадров, А. Акаев отметил, что положение дел здесь вызывает определенную тревогу. Доля инженерного образования заметно сокращается. В этом году выпускники–инженеры составят лишь 7,4 процента, тогда как десять лет назад каждый четвертый студент поступал на технические специальности.
    Признаться, тут меня заботит другое: будут ли даже эти 7,4 процента выпускников–инженеров востребованы у себя в республике, найдут ли применение полученным знаниям и навыкам, если в стране с распадом промышленности оказались не у дел тысячи опытных, квалифицированных инженеров, конструкторов, технологов “советского розлива”. Попутно с этим возникает вопрос: а знаем ли мы толком вообще, сколько врачей, учителей, экономистов, менеджеров, зоотехников, других специалистов потребуется республике, скажем, через 5—10 лет? А через 15—20? Умеем ли или хотя бы пытаемся строить кадровую политику, исходя не из родственных, клановых, земляческих и иных подобных соображений, а из интересов общества и дела, учитывая исключительно деловые и профессиональные качества?
    Готовить специалистов “впрок”, в расчете на то, что будущее само все расставит по местам и востребует кадровый потенциал, и неразумно, и накладно. К тому же от бездействия образование притупляется, дисквалифицируется. Происходит растрата образования, его девальвация. Налицо еще один из опасных видов бесхозяйственности. Ведь неработающие знания, умение, опыт, квалификация, навыки — это не что иное, как омертвленный бесценный капитал, прямой убыток обществу. Кроме того, государству крайне невыгодно иметь специалистов много, но плохих.
    Наверное, есть повод тревожиться от того, что при десятикратном увеличении числа вузов в республике в три с половиной раза сократилась подготовка инженеров. Но разве меньшую тревогу должно вызывать то, что с такой же, если не большей скоростью исчезают, растворяются специалисты среднего звена. Причем и в приоритетных отраслях промышленности, сельском хозяйстве, медицине. Возможно, кто–то скажет: так это здорово, что в больницах сплошь будут медики высокого класса. Но так ли это? Во–первых, еще большой вопрос, захотят ли они и смогут ли должным образом справляться с обязанностями медицинских сестер? А во–вторых, разумно ли и продуктивно заставлять делать уколы, ставить банки, измерять давление и температуру людей, которые обучены сложным операциям?
    Глядя на то, что происходит сегодня в сфере образования, я с огорчением думаю: неужели у нас настолько короткая память, что ее не хватает даже на 15—20 лет? В еще не столь давние советские времена мы нередко бахвалились тем, что по числу дипломированных специалистов превзошли многие ведущие страны Запада. И не заметили, как престиж диплома возвысился над престижем знаний и квалификации. Засилие плохих инженеров, не тому обученных экономистов, малообразованных учителей, слабых управленцев привело к воцарению в народном хозяйстве растратного механизма. Занимая одно из ведущих мест в мире по добыче руды, нефти, угля, выплавке чугуна и стали, производству химических удобрений, металлорежущих станков, тракторов, комбайнов, СССР, как ни одна другая развитая страна, испытывал дефицит во всем.
    Нужно ли удивляться, что растратный механизм из промышленности и экономики перекочевал в сферу образования. Число дипломированных специалистов неуклонно росло, но это не вело к соответствующему росту производства и повышению эффективности экономики.
    Вячеслав Тимирбаев.