Распечатать: Мастер РаспечататьОставить комментарий: Мастер Оставить комментарий

Посмотреть комментарии: Мастер Посмотреть комментарии

16 марта 2005

КАРЬЕРА

Мастер

    Имя Владислава Пази связано с тем, что называется неординарностью, экспериментом, безупречным вкусом и — жизнью, бурлящей, искрометной, настоящей. Талантливый режиссер отмечает юбилей 17 марта.
    Уже много лет бишкекчане живут воспоминаниями о тех замечательных постановках, что шли на сцене Русского театра драмы. Он уехал. Но по–прежнему Владислав Пази — наш. И обойти вниманием его знаковую дату — просто невозможно.

    “Владислав Борисович не врывается, как черный вихрь, ни в один театр, не стремится создать шедевр, который потрясет мир, и не злится на мир за то, что он не потрясся после выпуска шедевра”, — так пишут российские газеты о нем. Тем не менее Пази врывается, создает и потрясает. Терпеливо лепит из актера — Актера, предпочитая не работать с готовеньким. У него стали звездами Константин Хабенский, Михаил Трухин, Михаил Пореченков… Хотя в заслугу себе он этого не ставит. Он не боится работать с людьми маститыми, не боится приглашать и тех, кто только–только покинул вузовскую аудиторию.
    Да, у него есть свой творческий почерк. Режиссер Пази знает, чего ждет и чего хочет Его публика, и оправдывает эти ожидания. Не думайте, что спектакли делаются на потребу публике. Нет! Он просто живет в том ритме, в каком живет его зритель.
    “Вы собираетесь на наши спектакли, — говорит Владислав Борисович. — Замечательно! Ибо единственное, без чего немыслим театр, — это зритель. Можно выбрать прекрасную пьесу, поставить по ней замечательный спектакль, в котором будут играть лучшие на свете артисты, но все это не будет театром, пока в зале не появится хотя бы один зритель”.
    Он приятнейший в общении человек. Но, говорят, стоит только чуть свернуть в разговоре в сторону от беседы (деловой или же светской), позволить себе чуть больше, чем допускают правила приличия, взгляд его становится холодным и жестким, а фразы — подчеркнуто вежливыми и язвительными. И если вы немедленно не одумаетесь и не вернетесь на прежний путь — эта встреча может быть вашей последней беседой с Пази, предупреждают люди знающие. Никто не называет его просто Владиславом, хотя в театральной среде так принято. Он всегда — Владислав Борисович. Нет, он не деспот вовсе и не считает, что право на существование имеет лишь его мнение. “Что ж, возможен и такой взгляд”, — мило улыбнется.
    Он — уникум. Он — опытный и азартный театральный игрок. Ему под силу объединить необъединимое и сделать из сентиментальной мелодрамы фантасмагорическую трагедию. Впрочем, кто лучше расскажет об этом изумительном человеке, если не те, кто был с ним долгое время, кто делал одно с ним — родное, любимое — дело, кто связан с ним не только служением Мельпомене, а настоящей дружбой? Им — слово.
    Зинаида Петренко:
    — Это можно сказать двумя словами: он замечательный человек и замечательный режиссер. Пази появился у нас в театре очень молодым — в тридцать пять лет. И у него тут же случился роман с труппой, который перерос в большую любовь. Такой бурный роман с театром.
    Это было полное взаимопроникновение: капилляры, сосуды, кровь смешалась! И получилось детище! С ним мы делали “Старый дом”. Я была очень молодая — двадцать восемь лет. И играла женщину сорока пяти. Мать взрослой дочери. Это было испытание! Потом были другие спектакли. “Друзья” по Кобэ Абэ…Тогда таких спектаклей не было.
    У Пази была интересная черточка: он раздевал артисток. Очень постепенно. А в те времена показать трусики было невозможно. А тут! Умел слова подобрать… Помню, репетировали эту сцену. Выгнал всех из зала. Никого не пускал. Все мужчины в щелочки подглядывали. А Пази потом сказал: “Это потрясающе! Это так красиво, что вы себе даже не представляете!”.
    Он вообще умел поддерживать. Не давал никому скиснуть.
    Он — ленинградец! Не петербуржец. Не питерский. А именно ленинградец. Очень интеллигентный. Отзывчивый. Он — из когорты настоящих ленинградцев. Это надо вкусить с воздухом, с хлебом!
    Маленькой дочке моей привозил всякие картинки вырезанные. Которые нужно было складывать. Кроссворды научил ее разгадывать. Дочь уже сама в театре — и до сих пор помнит те картинки…
    Мы друзья. И сейчас друзья. Просто редко видимся.
    А какое чувство изящного у него!.. Природа чувств. Он учил нас этому. Умел Пази направлять. Он — мастодонт… Таких мало. Сейчас другое время, другие темпы. Другая природа чувств.
    Владимир Москалев:
    — С 80–го года с ним знаком (он приехал сюда на постановку). А первая наша работа — “Декамерон”. Это был уже второй его спектакль. Знаменитый “Декамерон”! С ним объездили весь Союз. Очень необычный, красочный спектакль: в нем работала очень яркий художник — Алла Коенкова. Ее имя гремит и в Питере, и в Москве.
    Мне посчастливилось играть в “Декамероне”. Все играли по нескольку ролей (у меня было три или четыре). Было взято десять новелл. Получился жизнеутверждающий, по тем временам очень смелый спектакль. Конечно, не об эротике, а о том, как человек идет наперекор, преодолевает стереотипы. Как ни странно, спектакль пропустили. Мы одними из первых в Союзе поставили “Декамерон”. Всем очень хотелось работать с Пази — ведь многое зависит от режиссера. От того, как он заряжает энергией. А мы с первых постановок поняли — это очень талантливый человек. Он горел работой, отдавая все.
    И он был очень коммуникабельным человеком — любил компании. Бывали у нас посиделки, особенно после премьеры. Молодые были, любили это дело. И не обязательно со спиртным — чай мог быть. Много рассказывал очень интересного. Но я не осмелюсь этого пересказать. Некрасиво было бы говорить за человека.
    Лариса Любомудрова:
    — О Владиславе Пази я могу говорить много, восторженно и влюбленно. Не только как о талантливейшем режиссере, педагоге, но и как о человеке доброй души.
    Мне выпало счастье работать с ним в его первой постановке в нашем театре — “Декамероне” по Боккаччо. Уже в 80–е годы прошлого века всколыхнул, наделал много шума, прозвучал ярко, зрелищно, неординарно. Настоящая революция в театре в годы, когда ни кабельного телевидения, ни глянцевых журналов, в которых голые женщины. “Декамерон” имел зрительский успех не только во Фрунзе, но и во многих городах бывшего Союза. Доходило до того, что перед началом спектакля врывалась толпа молодежи, ибо не было билетов. И мы из–за этого начинали с легким опозданием, но испытывали чувство гордости за театр, за великолепную режиссуру. А потом было еще множество замечательных спектаклей, поставленных Владиславом Борисовичем.
    Он ведь еще и добрый, отзывчивый, честный, порядочный человек. Настолько честный, неподкупный, что его жена, Лидия (великолепная актриса, окончившая ГИТИС. В его же театре работает) до сих пор без звания. Другие мужья, сами знаете, тянут жен. Знаете, Господь дал ему не только талант, но и прекрасную жену. Удивительная семья, Божья. В самые тяжелые годы моей жизни Владислав Борисович и Лидия стали для меня родными и любимыми, окружили заботой и вниманием, отдали частицу своей души. Благодаря им я научилась жить заново. Это две звездочки, которые согревают меня.
    Татьяна Орлова.

    


Адрес материала: //www.msn.kg/ru/news/9691/


Распечатать: Мастер РаспечататьОставить комментарий: Мастер Оставить комментарий

Посмотреть комментарии: Мастер Посмотреть комментарии

Оставить комментарий

* Ваше имя:

Ваш e-mail:

* Сообщение:

* - Обязательное поле

ПОГОДА В БИШКЕКЕ
ССЫЛКИ

ЛЕНТА НОВОСТЕЙ
ДИСКУССИИ

Наши контакты:

E-mail: city@msn.kg

USD 69.8499

EUR 77.8652

RUB   1.0683

Яндекс.Метрика

MSN.KG Все права защищены • При размещении статей прямая ссылка на сайт обязательна 

Engineered by Tsymbalov • Powered by WebCore Engine 4.2 • ToT Technologies • 2007