Национальная элита и мартовская революция

    Сегодня в нашем обществе остро обсуждается тема первой годовщины мартовских событий. Политики, политологи да и просто рядовые граждане задаются вопросом: что же произошло 24 марта 2005 года на самом деле — торжество справедливости или трагедия для народа?
    Думается, спор этот на нынешнем этапе беспредметен. Только время, этот строгий, беспощадный и беспристрастный судья, расставит все точки над “i”, поможет разрешить сомнения.
    Сегодня же значительно важнее, как мне представляется, понять другое — как получилось, что наша политическая элита начиная с октября 1994 года потворствовала созданию в стране авторитарной президентской власти А. Акаева, не имея при этом достаточных гарантий, что в один прекрасный день президент не обратит эту власть против данной элиты? Что заставляло весьма неглупых в большинстве своем людей с развитым чувством собственного достоинства энергично рыть яму, которая вполне могла обернуться могилой для зарождающейся демократии и которая стала ею для экономических, социальных и иных реформ?
    А рыть ее начали с момента проведения первого референдума по перекройке Конституции страны, принятой мене чем за полтора года до этого. Не пройдет и 16 месяцев, как президент затеет второй референдум.
    — Нельзя ломать фундамент каждые 5–6 лет и называть это реформой, — фарисейски витийствовал А. Акаев с трибуны IV съезда судей республики в мае 2001 года. Однако не пройдет после этого и двух лет, как он проведет четвертый референдум, в результате которого Основной закон претерпит беспрецедентную перекройку.
    Всякий раз абсолютно недемократическое решение в пользу одного лица, но в ущерб другим ветвям власти и всему обществу преподносилось как торжество демократии. На пути к самовластию Акаев практически не встречал никакого сопротивления. А что же наша национальная элита?
    Помнится, в те дни только оппозиция протестовала против небескорыстных решений Акаева. Но ее голос тонул в хоре аллилуйщиков, дружно певших дифирамбы мудрости президента и своевременности принимаемых им шагов. Тон в этом славо-
    словии задавали (если судить по письмам, откликам, интервью, публикуемым в тот период в правительственных и проправительственных газетах) академики и члены–корреспонденты НАН, известные писатели и деятели культуры, лидеры политических партий, национально–культурных центров, журналисты. Многие из них, не слишком сдерживая себя в выражениях, клеймили позором недалеких и жалких представителей оппозиции. Немало доставалось в том числе Курманбеку Бакиеву и Адахану Мадумарову.
    Сколько времени прошло с той поры? Вряд ли за этот срок сильно изменились Бакиев и Мадумаров как внешне, так и внутренне. Да и мощного всплеска ума и интеллекта у них, признаться, замечено не было. Так почему те же самые газеты, а зачастую и те же самые авторы, стали оценивать их и писать о них совершенно по–другому? Что же изменилось или кто изменился за столь короткий срок?
    Не вижу смыла в том, чтобы называть поименно тех, кто постарались сделать все, что было в их силах, для превращения референдумов да и последних парламентских выборов в фарс. Меня куда больше занимает вопрос: извлекли ли представители национальной элиты уроки из недавнего прошлого, и если да, то какие?
    Вопрос отнюдь не праздный. Именно от их поведения, от их отношения к решениям власти, их принципиальности или беспринципности, мужества или трусости, порядочности или эгоистического шкурничества во многом зависит то, как и какими темпами будет развиваться Кыргызстан дальше.
    Элита и гражданское общество
    Парадокс нашего времени. Пожалуй, ни в одном государстве нет на душу населения столько политических партий и НПО, как в Кыргызстане. И в то же время мало найдется стран, где партии, общественные союзы, организации, движения так слабо влияют на решение социально–политических проблем общества.
    Происходит это, по моим наблюдениям, потому, что лидеры и учредители всех этих объединений руководствуются в большинстве своем не общественными интересами, а сугубо личными — получить ли грант, погромче заявить о себе, оказаться поближе к властям предержащим, пройти в депутаты или же просто оказаться хоть при каком–то деле.
    Казалось бы, наличие в стране такого количества одних только НПО должно свидетельствовать о развитости и влиянии на власть гражданского общества. Однако, как это ни странно, гражданского общества как такового, в глубинном, сущностном понимании, в Кыргызстане нет.
    Скажу больше. Именно непомерно огромное для страны с 5–миллионным населением число политических партий, объединений и НПО ведет к разобщению нации, к обострению конкуренции и соперничества между различными группами граждан, концентрирующихся вокруг этих партий и объединений.
    Сложность становления в республике гражданского общества обусловлена рядом факторов. В их числе прежде всего крайне неудовлетворительное экономическое положение страны, отсутствие опыта формирования и эффективных ресурсов для развития общественных, действительно гражданских организаций, сопротивление (в лучшем случае бездействие) бюрократического аппарата становлению и развитию народных общественных структур, создание и управление правительственными органами псевдообщественных организаций в противовес тем, которые действовали в оппозиции.
    Аксиома: ни один президент, каким бы прогрессивным и хорошим он ни был, без поддержки широких народных масс никаких благих целей не достигнет. Только сильная власть сильного президента при ослабленном монопольном корпоративном влиянии аппарата и мощной поддержке народа может сделать сильными общество и государство. К сожалению, у нас бедственное положение НПО и некоммерческих объединений, слабое развитие института гражданского общества ведут к увеличению дистанции между властью и гражданами и к иррациональному управлению общественными ресурсами.
    Не способствует консолидации сил и то, что большинство из действующих НПО и едва ли не 100 процентов правозащитных организаций существуют и выживают в Кыргызстане за счет грантов международных институтов и стран дальнего зарубежья.
    Парламент: опасный поворот
    Кыргызстанские политологи и зарубежные наблюдатели сходятся во мнении, что в республике наблюдается широкая криминализация, затрагивающая практически весь спектр общественной жизни. Основания делать такие выводы, к сожалению, имеются. Разгул криминалитета, который захлестнул Кыргызстан в последние годы, без преувеличения беспрецедентный. За всю историю как Киргизской ССР, так и суверенной Кыргызской Республики не было такого, чтобы представители судебных и правоохранительных органов столь откровенно боялись рекрутов уголовного мира, так открыто и бесстыдно заигрывали с ними, как это продемонстрировали служители Фемиды Первомайского района столицы, рассматривая дело группировки Рыспека Акматбаева. Всегда было наоборот — преступники боялись работников силовых структур.
    А как прикажете расценивать ходатайство депутатов Жогорку Кенеша Камчибека Ташиева, Айтбая Тагаева, Искандера Гайпкулова и Сайдиллы Нышанова об изменении меры пресечения в отношении двух участников организованной преступной группировки, задержанных в центре Бишкека с приведенным в боевую готовность огнестрельным оружием?
    Объясняя свой “гуманный” поступок, парламентарий Гайпкулов привел просто–таки убийственный довод: его, видите ли, попросили родные одного из задержанных.
    Что в этой ситуации остается думать рядовым гражданам республики? Запугали депутатов “братки” задержанных, купили их с потрохами или эти народные избранники изначально были протеже этой преступной группировки, которая внедрила своих людей в парламент на такие вот случаи?
    Удивляет в этой ситуации и то, почему промолчали коллеги этой четверки по депутатскому корпусу, почему ни один из них не выступил с осуждением или хотя бы протестом по данному факту? Или все считают, что поручительство четверки депутатов за рекрутов криминалитета — это их личное дело и оно никоим образом не отражается на имидже и авторитете Жогорку Кенеша?
    Наблюдая за опасными виражами парламента в последнее время, я прихожу к убеждению, что в законодательном крыле Кыргызстана все прочнее утверждается институт коррупционного и криминального лоббирования при сходящем на нет лоббировании социальном.
    Сегодня о разгуле криминалитета в стране не говорит разве что только ленивый. Премьер–министр Ф.Кулов, министр внутренних дел М.Суталинов без устали говорят о готовности беспощадно бороться с преступностью, а депутаты Жогорку Кенеша тем временем открыто “крышуют” опасных преступников.
    Неужели и после этого в республике остаются сторонники парламентской формы правления в Кыргызстане?
    Вячеслав Тимирбаев.
    Фото Владимира Пирогова.

Адрес материала: //www.msn.kg/ru/news/13322/