К вопросу о депутатской неприкосновенности

    На удивление безболезненно и достаточно дружно депутаты Жогорку Кенеша лишили своего так ни разу и не появившегося ни на одном заседании парламента коллегу Айдара Акаева депутатской неприкосновенности.
    Признаться, мало кто ожидал, что народные избранники так быстро и, в общем–то, так дружно “сдадут” сына экс–президента республики на милость кыргызской Фемиды. Как заявил адвокат семьи Акаевых Максим Максимович, такое быстрое, а главное, принятое подавляющим большинством голосов решение явилось неожиданностью и для самого Айдара Акаева. Он рассчитывал на более мощную поддержку и более упорное сопротивление своих сторонников в кыргызском парламенте. Увы, ожидания не оправдались.
    Что и говорить, симптом, на наш взгляд, весьма показательный. Он свидетельствует о том, что многие из вчерашних адептов власти и ревнителей прежнего режима, приверженцев партии “Алга, Кыргызстан!” все более утверждаются во мнении, что всевластие Семьи безвозвратно уходит в прошлое, а потому пора пересматривать ориентиры и менять флаги.
    Здесь вполне уместно вспомнить о парламентариях одного из первых поколений независимого Кыргызстана. Они прямо–таки бульдожьей хваткой вцепились в свои привилегии, яростно отбивая все попытки тогдашнего генпрокурора республики Асанбека Шаршеналиева поставить народных избранников под ответственность перед законом. Заняв глухую оборону на принципах круговой поруки, депутаты никому не позволяли ограничивать свою свободу даже на правонарушения, отказывая Генпрокуратуре в санкциях на возбуждение уголовного дела против тех, кто был уличен в явных преступлениях.
    Например, делясь на страницах “Слова Кыргызстана” 20 июля 1999 года грустными размышлениями после сессии Собрания народных представителей ЖК, старейший депутат Турдакун Усубалиев писал: “Вопрос об ответственности депутатов, совершивших крупные экономические преступления, возник не сегодня, а четыре года тому назад. Представления генерального прокурора в Собрание народных представителей Жогорку Кенеша с просьбой дать согласие на привлечение депутатов Б.Воробьева и М.Калмурзаева к уголовной ответственности за совершение ими уголовно наказуемых деяний были признаны 23 июля 1998 г. сессией СНП правомерными и обоснованными. Но при тайном голосовании вопрос не получил необходимого количества депутатских голосов. И год назад депутаты Воробьев и Калмурзаев ушли от ответственности”.
    Именно такие инциденты вызвали тогда мощную волну публикаций в печатных СМИ с требованием ограничить депутатскую неприкосновенность рамками приличия и разумных пределов и не делать из судебной власти посмешище, когда она совершенно бессильна и беспомощна перед депутатами от сельского до Жогорку Кенеша, уличенными в крупных хищениях, финансовых махинациях, злостном хулиганстве, уклонении от уплаты налогов или в коррупции.
    Результатом этого стало изменение соответствующей статьи Конституции республики. К примеру ст.56, п.3 Основного закона, принятого 5 мая 1993 г., гласила: “Депутат Жогорку Кенеша обладает правом неприкосновенности и иммунитетом. Он не может подвергаться преследованиям за высказываемые в связи с депутатской деятельностью суждения или за результаты голосования в Жогорку Кенеше. Депутат не может быть задержан или арестован, подвергнут обыску или личному досмотру, кроме случаев, когда был застигнут на месте совершения преступления. Временные комиссии Жогорку Кенеша проверяют обоснованность принятых компетентными органами мер и, если они не приняты судом, Жогорку Кенеш может отменить их. Привлечение депутата к уголовной ответственности, а также к административной ответственности, налагаемой в судебном порядке, допускается только с согласия Жогорку Кенеша”.
    После всенародного референдума
    17 октября 1998 года эта статья зазвучала так: “Депутат Законодательного собрания и депутат Собрания народных представителей в течение всего срока полномочий не может подвергаться преследованию или нести ответственность в связи с высказыванным мнением или голосованием при осуществлении им депутатских полномочий”.
    Как видим, поправка существенная. Она опустила депутатов с недосягаемых высот на грешную землю, уравняла их перед законом со всеми рядовыми гражданами.
    С отменой депутатского иммунитета последовала серия арестов. За некоторыми народными избранниками захлопнулись решетчатые двери СИЗО. И тут сами нардепы забили тревогу. Посыпались обвинения в антиконституционности арестов, кое–кто стал высказывать опасение: если дело будет продолжаться подобным образом, того и гляди, полдепутатского корпуса окажется на тюремных нарах.
    2 февраля 2003 г. последовал очередной всенародный референдум, принявший новую редакцию Конституции страны, возвратившую депутатскую неприкосновенность. По сути все вернулось на круги 1993 года.
    “Депутат Жогорку Кенеша Кыргызской Республики, — говорится в ст.56 новой Конституции образца 2003 г., — обладает правом неприкосновенности. Он не может подвергаться преследованиям за высказываемые в связи с депутатской деятельностью суждения или за результаты голосования в Жогорку Кенеше Кыргызской Республики. Депутат не может быть задержан или арестован, кроме случаев, когда был застигнут на месте совершения преступления. Привлечение депутата к уголовной, а также к административной ответственности, налагаемой в судебном порядке, допускается только с согласия Жогорку Кенеша Кыргызской Республики”.
    Таким образом произошел откат от построения правового государства. В европейских странах парламентский иммунитет, конечно же, существует. Вот только в крайне ограниченном виде. В одних случаях он ограничивается стенами парламента, в других — деяниями, связанными исключительно с депутатской деятельностью. У нас же Конституция охраняет от правосудия народных избранников всех уровней независимо от того, замешаны ли они в злоупотреблениях служебным положением, хищениях, коррупции или даже в убийстве. Точно все эти преступления непосредственно связаны с законодательной и парламентской деятельностью.
    Понимаю, Кыргызстану еще очень далеко до правового государства, и у депутатов есть веские основания позаботиться о собственной безопасности от произвола административной власти и силовых структур. Но куда было бы справедливее, правильнее и полезнее для всех, если бы они с таким же тщанием заботились о безопасности всех граждан республики, которые, наверное, за тем и делегировали им свои права, направляя полномочными представителями в Жогорку Кенеш. Все–таки не очень прилично и этично превращать депутатский мандат в охранную грамоту от правосудия. Не потому ли все откровеннее рвутся в парламент рекруты криминалитета?
    Возвращаясь к началу разговора, замечу, что с глубоким удовлетворением воспринял то, что за лишение Айдара Акаева депутатской неприкосновенности проголосовало 80 процентов депутатов Жогорку Кенеша и лишь 9 процентов против. Правда, Максим Максимович присовокупил к последним и семь депутатов, сознательно испортивших бюллетени. Что ж, наверное, он прав. Ведь знали, не могли не знать семеро “наивных”, что для того, чтобы решение о снятии иммунитета не состоялось, требуется менее 50 голосов “за”. Найдись еще четыре “несмышленыша” среди депутатов, и просьба тогдашнего генпрокурора А.Бекназарова была бы торпедирована.
    Удовлетворен же я вовсе не самим фактом лишения Айдара Акаева парламентского иммунитета, а тем, что впервые парламентарии встали выше проявлений корпоративности и круговой поруки.
    О том, что ни семья Акаевых, ни их адвокат не были готовы к такому быстрому и, в общем–то, легкому лишению экс–принца депутатской привилегии, на мой взгляд, наглядно свидетельствовало и то, что никогда еще Максим Максимович не выглядел перед телекамерами таким откровенно растерянным, расстроенным и разочарованным. Видимо, этим объясняется заявление Максимовича о готовности обжаловать данное решение парламента в судебных инстанциях. Хотя, казалось бы, что тут обжаловать. Все произошло в рамках конституционной законности. Оспаривать что–либо и протестовать тут едва ли резонно.
    Ну и разумеется, не обошлось в данном случае без объявления принятого решения политическим. Один из тех, кто проголосовал против его принятия, депутат Олег Журавлев перед телекамерами даже специально повторил, что расценивает данное решение как политическое.
    Слушая этого депутата, я с грустью думал, как же плохо у наших избранников с нормами этики и морали, как плохо усвоили они, что такое хорошо и что такое плохо. Неужто такая девичья память у Журавлева, что забыл он начисто, как в бытность главой антимонопольной госкомиссии, вопреки утверждениям и доказательствам соответствующего комитета Жогорку Кенеша, пытался привлечь газету “МСН” к административной и судебной ответственности по явно и грубо надуманному обвинению в нарушении антимонопольного законодательства. Чем, как не политическими мотивами, были продиктованы тогдашние действия Журавлева?
    Так что же теперь–то возмущаться, чего рядиться в тогу борца за справедливость? Ладно, у самого депутата короткая память, до порога. Но люди–то хорошо все помнят. Как говорится, каков поп, таков и приход.
    Вячеслав Тимирбаев.

Адрес материала: //www.msn.kg/ru/news/11408/